…Итак, в XII веке в Корее начали производить селадон, высокое качество которого признавали сами китайцы – изобретатели этой инновации, что отмечено в их хрониках, внимательно изученных современными учеными. Они же, эти самые ученые, по результатам раскопок определили, что примерно в это же время появляются инкрустированные селадоновые изделия – в том числе и обработанные с использованием достаточно оригинального способа, который назывался «обратный метод»: это когда вместо собственно рисунка, который выделяется на зеленоватом селадоновом фоне, инкрустируется сам фон. Позже появляются предметы, где инкрустация наносится при помощи техники «санггам»: на поверхности изделия вырезаются элементы декора – листики, цветочки, облака, деревца, берега и прочий традиционно-медитативный Восток, – а потом туда втирается специально приготовленная масса: для получения белого цвета использовали глину с раздробленным в пыль кварцем, а для темно-коричневых или различных черноватых оттенков – глину с повышенным содержанием железа. После обжига получалась красота: прозрачно-зеленоватая загадочная глубина селадоновой глазури, а где-то там, на дне – белое или темное деликатно расплывающееся, едва уловимое узорочье.
| К концу XII века у корейских мастеров селадона рука уже окончательно раззуделась, а плечо вовсю размахнулось, и они, почувствовав небывалую легкость в теле и мозгах, стали свободно экспериментировать, создавая посуду черную, белую, без декора, с декором – штампованным, лепным, инкрустированным, гравированным, каким угодно, – при этом зачастую опережая в полете своей фантазии опытных и продвинутых китайских гончаров: к примеру, некоторые современные исследователи считают, будто практика использования подглазурной росписи медной краской в Корее появилась гораздо раньше, чем у соседей. По своим формам селадоновая посуда периода Корё была довольно разнообразна: поначалу в основном превалировала китайская геометрика, потом появилось много собственного и небанального. Популярными стали сельскохозяйственные мотивы – то есть спросом пользовались чаши, горшки, кувшины и прочие сосуды в виде фруктов и овощей: например, чайники-дыни, к крышкам которых для вящего сходства с оригиналом лепили хвостики. А еще корейцы обожали посудины-тыквы: ведь и дыня, и тыква были у них едва ли не самыми любимыми продуктами сельхозпроизводства, на которые на полуострове чуть ли не молились – и зачастую просто мифологизировали (напомним, что фамилия Тыква (по-корейски Пак) была – и есть – у них одной из самых распространенных). Вообще же селадон являлся достоянием немногих – и в силу своей дороговизны, и потому, что был чересчур изыскан для простонародья (при этом у представителей не очень имущих классов мнения по поводу их эстетических предпочтений особо как-то не спрашивали). Красивые зелененькие чашки, тарелки, кувшинчики, а также флакончики, ящички и прочие светильники могли себе позволить обладатели мошны определенного размера – ну, и продавцы опиума для народа, то бишь служители культа. (Впрочем, им это было нужно для работы: примером буддистской офисной селадоновой посуды может служить «кандика» – оригинальная емкость для воды, которую использовали в определенных сакральных церемониях. Ее форма – яйцевидное тулово, узкое горло и вертикальный длинный носик – восходит к индийской металлической храмовой утвари). | 
|
Геометрику и стиль медных и бронзовых сосудов корёские керамисты использовали в своей работе довольно часто. Весьма распространена была посуда на подставках: сверху – чашка, под ней – тарелка или подносик, причем с ажурною резьбой; в сформованном и подсохшем изделии гончар аккуратно и старательно проколупывал дырочки, потом все это дело обжигал и получалось красиво. Такой же сквозной резьбой могли покрываться не только подставки, но и сами сосуды – точнее, их, так сказать, футляр: конечно, глупо делать дырявый кувшин, поэтому на функционально годную к употреблению посудину надевали вторую, ажурную (типа как стакан в подстаканник, что проводники в поездах носят), и спокойно обжигали…
Автор статьи: И. Потапов.