О работе гончаров из Когурё известно гораздо меньше. По площади это государство было самым «толстеньким», но оно находилось на севере, а посему там постоянно шастали всевозможные диковатые кочевники, своеобычно имевшие грабительские и прочие деструктивные намерения, что в целом не способствовало вдумчивой и усердной работе усидчивых по своей природе керамистов: печей для обжига и обломков посуды на территории, которой когда-то владело это царство-королевство, археологи раскопали совсем немного. Да и то, что вырыли, особым изяществом не отличается: наряду с китайскими инновациями наблюдается широкий спектр технологий и приемов, которыми пользовались еще одетые в шкуры пращуры тогдашних корейцев. Простенький горшок, обожженный чуть ли не на костре, пара вмятинок от древней расчески, грустноватый темненький колер – и все, и хватит, и нету время на изыски. Керамисты из царства-государства Силла отметились в истории умелой и плодотворной работой по обслуживанию уходящих (точнее, уже ушедших) в последний путь сограждан: в гробницах той эпохи имеет место быть богатый по количественному и качественному составу ассортимент керамической погребальной атрибутики, долженствующей, наряду с иными артефактами, обеспечить усопшему как достойное отбытие в мир иной (или миры иные), так и соответствующее ожиданиям прибытие на место, а равно и комфортное обитание в обещанных служителями культа пространствах. (Конечно, подобного рода ассортимент присутствовал не во всех погребениях: корейцы победнее, не имея в наличии соответствующих денежных средств, просто выбрасывали покойника едва ли не на помойку). В середине первого тысячелетия нашей эры гончарные мастерские Силла уверенно освоили выпуск керамических изделий, которые обрабатывали в печах, дающих высокую температуру обжига; при этом чашки, кружки и горшки получали очень прочный и звонкий «каменный» черепок. Кроме того, мастера из Силла, подобно своим коллегам из Пэкче, набили руку в использовании технологий восстановительного режима и глазурования, при этом формы производимых ими предметов посуды были разнообразнее и сложнее, нежели у соседей-конкурентов. К седьмому веку характерные черты корейской керамики начинают меняться. Основная причина – как всегда на Дальнем Востоке, широкое распространение буддизма: из-за леса, из-за гор сквозь Китай пришел монах. (Тут надо сказать, что корейская религиозность отличается от мистических пристрастий соседей: к примеру, сейчас на Юге половина верующих – христиане, а раньше их было еще больше; на Севере же, если верить статистике, шестнадцать процентов населения – шаманисты, хотя все сто процентов, понятное дело, исповедуют чучхе. Кстати, у южан, говорят, есть организации, объединяющие под своей эгидой чуть ли не до сотни тысяч шаманов, которые, судя по всему, туго знают свое дело, раз в мире развелось столько неплохо работающей корейской электроники. Хотя, конечно, у носителей древних таинственных знаний в работе случаются сбои и что-то там начинает дымиться). |