…Так вот: технологии производства селадоновых изделий корейские гончары научились у своих китайских собратьев. Надо сказать, что обитатели материка и полуострова запросто общались друг с другом по разным коммерческим, ремесленным и разным бытовым делам, путешествуя не дальней дорогой по суше, а напрямки – через Желтое море. Кстати вышло и то, что королевство Корё было заселено в основном ярыми буддистами, а с другой стороны обширного, но вполне преодолимого водного пространства обосновалось небольшое государство Уюэ, где также весьма почитали учение Шакьямуни: стремясь взаимно духовно обогатиться, братья по вере набивали свои джонки и прочие плавсредства предметами культа (да и вообще всякой всячиной) и отправлялись в недалекое путешествие, так что суденышки постоянно сновали туда-сюда. Кроме того, по воле случая один из крупных китайских центров производства керамики, Юэчжоу, что в провинции Чжэцзян, находился как раз напротив аналогичной корейской мануфактуры, города Канджин: когда же царство Уюэ вошло в состав империи Сун, то некоторые из китайских гончаров, как считают ученые, вполне могли в поисках лучшей доли перебраться к своим приятелям в Корё. Данное мнение основано на том, что первые корейские селадоновые изделия уж очень сильно смахивают на продукцию Юэчжоу-яо: усложненная, по сравнению с предшествующей, глазурная рецептура (появились новые минеральные добавки типа оксида меди, в результате чего стало возможным получать оттенки, похожие на цвет нефрита), формы изделий, изобразительные мотивы изящного декора – важные фениксы, попугаи с толстыми клювами, распускающиеся вовсю цветочки, глазастые драконы, увлеченно шлепающие хвостами по морским волнам – все было здорово похоже, вплоть до надписей, вкратце напоминающих о назначении той или иной посуды (типа «это чашка для просто чая», а «это для чая горького»: иероглифы-то китайцы и корейцы использовали одни и те же, то есть китайские). Сходство настолько велико, что нынче искусствоведы другой раз с налету и не скажут, кто был автор раритетной посуды по национальности.
| Но это все еще был не совсем, так сказать, настоящий селадон, а всего лишь «проба пера». Сколько прошло времени от момента появления бета-версии до выпуска на рынок первой части знаменитой керамической франшизы, толком не известно (если спросить об этом у специально обученных в университетах людей, то они опять будут шлепать губами и тыкать перстами в небесную твердь). Так или иначе, к концу XI века «процесс пошел». Современные обладатели высоких лбов и красивых дипломов признают, что свои знания о периодизации развития корёских селадонов они в основном черпают из тогдашних китайских источников. К примеру, их собрат родом из Поднебесной в начале XII века как-то раз для развития кругозора съездил в Корею и написал об этом книжку, где, кроме прочего, поделился своим мнением о качестве местной керамики. Ученый китаец отметил, что корейские гончары стали работать искуснее и тоньше, хотя все равно (что с них взять, с убогих) подражают мастерам Срединной империи из Юэчжоу – те же кубки, тарелки, чайники и чашки, только в профиль. Однако же он был вынужден признать, что формы некоторых сосудов для вина весьма оригинальны, и аналогов дома ему почему-то не попадалось: а еще исключительно хороши курительницы, таких тоже раньше не видал. Дальше китаец не выдержал и признался, что просто восхищен неповторимым голубовато-зеленым оттенком корёских селадонов, который местные называют «цветом зимородка». В этом он был не одинок: чуть позже его соотечественники стали уже в открытую, без выпендрежа и надменного задирания носов, говорить о великолепии корейских селадоновых изделий, называя среди первейших (и немногочисленных) предметов роскоши, существующих в Поднебесной (типа шикарных дворцовых вин, умопомрачительных вышивок и императорского динчжоуского фарфора), именно корёский «тайный цвет» – этим китайским термином обозначалась продукция из того самого Юэчжоу, где работали мастера, уступившие пальму первенства своим талантливым ученикам… | 
|
Автор статьи: И. Потапов.